Неточные совпадения
В этом отеческом тоне он долго рассказывал о деятельности крестьянского банка, переселенческого управления, церковноприходских школ, о росте промышленности, требующей все более рабочих
рук, о том, что
правительство должно вмешаться
в отношения работодателей и рабочих; вот оно уже сократило рабочий день, ввело фабрично-заводскую инспекцию,
в проекте больничные и страховые кассы.
Я ехал мимо старинной, полуразрушенной стены и несколька башен: это остатки крепости, уцелевшей от времен покорения области. Якутск основан пришедшими от Енисея казаками, лет за двести перед этим,
в 1630-х годах. Якуты пробовали нападать на крепость, но напрасно. Возникшие впоследствии между казаками раздоры заставили наше
правительство взять этот край
в свои
руки, и скоро
в Якутск прибыл воевода.
Так, захватив сотни таких, очевидно не только не виноватых, но и не могущих быть вредными
правительству людей, их держали иногда годами
в тюрьмах, где они заражались чахоткой, сходили с ума или сами убивали себя; и держали их только потому, что не было причины выпускать их, между тем как, будучи под
рукой в тюрьме, они могли понадобиться для разъяснения какого-нибудь вопроса при следствии.
Я пожал
руку жене — на лице у нее были пятны,
рука горела. Что за спех,
в десять часов вечера, заговор открыт, побег, драгоценная жизнь Николая Павловича
в опасности? «Действительно, — подумал я, — я виноват перед будочником, чему было дивиться, что при этом
правительстве какой-нибудь из его агентов прирезал двух-трех прохожих; будочники второй и третьей степени разве лучше своего товарища на Синем мосту? А сам-то будочник будочников?»
Тут нечего ссылаться на толпу; литература, образованные круги, судебные места, учебные заведения,
правительства и революционеры поддерживают наперерыв родовое безумие человечества. И как семьдесят лет тому назад сухой деист Робеспьер казнил Анахарсиса Клоца, так какие-нибудь Вагнеры отдали бы сегодня Фогта
в руки палача.
Во Франции, напротив, полиция — самое народное учреждение; какое бы
правительство ни захватило власть
в руки, полиция у него готова, часть народонаселения будет ему помогать с фанатизмом и увлечением, которое надобно умерять, а не усиливать, и помогать притом всеми страшными средствами частных людей, которые для полиции невозможны.
— Ну да вот инженер приезжий, был секундантом у Ставрогина, маньяк, сумасшедший; подпоручик ваш действительно только, может,
в белой горячке, ну, а этот уж совсем сумасшедший, — совсем,
в этом гарантирую. Эх, Андрей Антонович, если бы знало
правительство, какие это сплошь люди, так на них бы
рука не поднялась. Всех как есть целиком на седьмую версту; я еще
в Швейцарии да на конгрессах нагляделся.
— Он был лишь доцентом, всего лишь доцентом, и по чину всего только коллежский асессор при отставке, — ударял он себя
рукой в грудь, — знаков отличия не имеет, уволен из службы по подозрению
в замыслах против
правительства. Он состоял под тайным надзором и, несомненно, еще состоит. И ввиду обнаружившихся теперь беспорядков вы, несомненно, обязаны долгом. Вы же, наоборот, упускаете ваше отличие, потворствуя настоящему виновнику.
Железные дороги, телеграфы, телефоны, фотографии и усовершенствованный способ без убийства удаления людей навеки
в одиночные заключения, где они, скрытые от людей, гибнут и забываются, и многие другие новейшие изобретения, которыми преимущественно перед другими пользуются
правительства, дают им такую силу, что, если только раз власть попала
в известные
руки и полиция, явная и тайная, и администрация, и всякого рода прокуроры, тюремщики и палачи усердно работают, нет никакой возможности свергнуть
правительство, как бы оно ни было безумно и жестоко.
Я знаю про себя, что мне не нужно отделение себя от других народов, и потому я не могу признавать своей исключительной принадлежности к какому-либо народу и государству и подданства какому-либо
правительству; знаю про себя, что мне не нужны все те правительственные учреждения, которые устраиваются внутри государств, и потому я не могу, лишая людей, нуждающихся
в моем труде, отдавать его
в виде подати на ненужные мне и, сколько я знаю, вредные учреждения; я знаю про себя, что мне не нужны ни управления, ни суды, производимые насилием, и потому я не могу участвовать ни
в том, ни
в другом; я знаю про себя, что мнене нужно ни нападать на другие народы, убивая их, ни защищаться от них с оружием
в руках, и потому я не могу участвовать
в войнах и приготовлениях к ним.
Вдруг один человек
в Перми, другой
в Туле, третий
в Москве, четвертый
в Калуге объявляют, что они присягать не будут, и объясняют свой отказ все, не сговариваясь между собой, одним и тем же, тем, что по христианскому закону клятва запрещена, но что если бы клятва и не была запрещена, то они по духу христианского закона не могут обещаться совершать те дурные поступки, которые требуются от них
в присяге, как-то: доносить на всех тех, которые будут нарушать интересы
правительства, защищать с оружием
в руках свое
правительство или нападать на врагов его.
Живет спокойно такой человек: вдруг к нему приходят люди и говорят ему: во-1-х, обещайся и поклянись нам, что ты будешь рабски повиноваться нам во всем том, что мы предпишем тебе, и будешь считать несомненной истиной и подчиняться всему тому, что мы придумаем, решим и назовем законом; во-вторых, отдай часть твоих трудов
в наше распоряжение; мы будем употреблять эти деньги на то, чтобы держать тебя
в рабстве и помешать тебе противиться насилием нашим распоряжениям; в-3-х, избирай и сам избирайся
в мнимые участники
правительства, зная при этом, что управление будет происходить совершенно независимо от тех глупых речей, которые ты будешь произносить с подобными тебе, и будет происходить по нашей воле, по воле тех,
в руках кого войско; в-четвертых,
в известное время являйся
в суд и участвуй во всех тех бессмысленных жестокостях, которые мы совершаем над заблудшими и развращенными нами же людьми, под видом тюремных заключений, изгнаний, одиночных заключений и казней.
Если даже и допустить то, что вследствие особенно невыгодно сложившихся для
правительства обстоятельств, как, например, во Франции
в 1870 году, какое-либо из
правительств было бы свергнуто силою и власть перешла бы
в другие
руки, то эта новая власть ни
в каком случае не была бы менее угнетательной, чем прежняя, а всегда, напротив, защищая себя от всех озлобленных свергнутых врагов, была бы более деспотична и жестока, чем прежняя, как это и было при всех революциях.
Перфильев, при начале бунта находившийся
в Петербурге по делам яицкого войска, обещался
правительству привести казаков
в повиновение и выдать самого Пугачева
в руки правосудия; но, приехав
в Берду, оказался одним из самых ожесточенных бунтовщиков и соединил судьбу свою с судьбою самозванца.
— Покуда
в руках нашего
правительства есть солдаты, полиция, шпионы, оно не уступит народу и обществу своих прав без боя, без крови, мы должны помнить это!
Но так как
в газетах от времени до времени помещалась официозная заметка, извещавшая, что на днях последовало
в законодательном порядке утверждение штатов византийской контрольной палаты, то даже сам И. С. Аксаков согласился до поры до времени молчать об этом предмете, дабы, с одной стороны, яе волновать бесплодным лиризмом общественного мнения, а с другой стороны развязать
правительству руки, буде оно,
в самом деле, намерено распространить на весь юговосток Европы действие единства касс…
Заграничная пресса шумно, жадно обсуждала неслыханный
в истории падеж, а
правительство Советских республик, не поднимая никакого шума, работало не покладая
рук.
— Нет, вы представьте себе, — кричал доктор, не слушая меня и размахивая
руками: — чего смотрит
правительство… а?.. у нас на четыреста приисков полагается один горный ревизор… Ну, скажите вы мне, ради самого создателя, может он что-нибудь сделать? О горных исправниках и штейгерях говорить нечего… Нужно радикальное средство, чтобы прекратить зло
в самом корне.
Но это только отрицательная сторона
в деятельности
правительства по отношению к золотому делу, только, laisser faire — laisser passer; если бы
правительство действительно хотело поднять золотое дело до своего естественного максимума, то оно не стало бы создавать привилегий капитализму, а, наоборот, позаботилось бы о тех мозолистых, покрытых потом
руках, которые добывают это золото из земли.
Если сердце Государей
в руке Провидения, то сердца народов
в руке Государей — что могло устоять против неутомимого
в благотворениях
Правительства, которое действовало на подданных и славою внешних успехов, и мудрыми законами, и воспитанием, и всеми средствами просвещения?
Лещ. Разумеется. У вас — имя, хорошее прошлое по службе. Все эти… недоразумения ваши — уже заглаживаются… Но, примите во внимание, нужно держаться твёрдо! Времена анархии проходят,
правительство чувствует себя
в силе восстановить должный порядок — оно требует от своих агентов крепкой
руки…
Достигаев(входит с бутылкой
в руке). Значит:
в Петрограде образовалось новое
правительство, рабочее? Ну, что ж? Деды и прадеды наши из рабочих вышли, отцы с рабочими жили — трудились, почему же и мы не сумеем?
Если вы разумеете Россию официальную, царство-фасад, византийско-немецкое
правительство, то вам и книги
в руки. Мы соглашаемся вперед со всем, что вы нам скажете. Не нам тут играть роль заступника. У русского
правительства так много агентов
в прессе, что
в красноречивых апологиях его действий никогда не будет недостатка.
— А следовало бы! Ей-ей, следовало бы!
Правительство к вашему брату слишком снисходительно — вот что! Ведь какая тебе от того печаль, что ты под судом? Ровно никакой! Одно только, чай, досадно: теперь уж нельзя хабен зи гевезен, — и Михей Михеич представил
рукой, как будто поймал что-то
в воздухе и сунул себе
в боковой карман. — Шалишь! Эх вы, народец, с борку да с сосенки!
«Эпизоотии приносят громадный ущерб народному хозяйству.
В борьбе с ними общество должно идти
рука об
руку с
правительством».
— Гм… так вот
в чем дело! — ухмыльнулся Свитка,
руки в карманы, пройдясь по комнате и остановясь, наконец, перед своим гостем. — Другими словами,
в переводе на бесцеремонный язык, ваша мысль формулируется таким образом. Я не могу довериться тебе, любезный друг, потому что ты, быть может, не более, как ловкий полицейский шпион и можешь головой выдать меня
правительству. Так что ли, господин Хвалынцев?
Впрочем, изгнав нас из залы, где мы были лишены кадетского звания, начальство еще не сразу покинуло нас на произвол судьбы. До этого еще должен был пройти один небольшой интервальный акт,
в продолжение которого мы чувствовали над собою
руку пекшегося о нас
правительства.
Но с течением времени, по мере ослабления татар, казачество распространялось по всем южным окраинам,
в особенности же на низовьях Днепра. Новые пришельцы, с характером еще не установившимся, кочевали, уходили подальше
в степь и не признавали над собой никакого
правительства. Эти вольные или степные казаки были народ опасный, отчаянный, грабивший все, что ни попадалось под
руку. Они одинаково охотно дрались и с татарами, и со своим братом — городским казаком.
Подпоручик Яков Иванович Ростовцев, открывший, как мы знаем, великому князю Николаю Павловичу существование готового вспыхнуть заговора, был совершенно чужд ему и не знал ни его целей, ни разветвлений: он угадал только, что заговор этот давно существовал и что обстоятельства давали ему
в руки опасное оружие против императорского
правительства. Он узнал также по счастливому случаю имена главных заговорщиков.
За ужасными словами редукция и ликвидация [Редукция и ликвидация имений — изъятие у феодальной лифляндской аристократии
правительством шведского короля Карла XI перешедших
в ее
руки государственных земель.] последовало дело, и отчины, без всякого уважения давности и законности, были отрезаны и отписаны на короля.
В сущности, эти деньги предназначались для Шетарди, на имя которого нельзя было их послать, не возбуждая подозрения. Из
рук маркиза деньги эти расплылись по казармам гвардейских войск, где вербовались сторонники Елизаветы Петровны. Подобным образом французское
правительство неоднократно пересылало
в Петербург довольно крупные суммы денег.
— Вот
в какие!
В отношения помощников. Общество может быть не тайное, ежели
правительство его допустит. Оно не только не враждебное
правительству, но это общество настоящих консерваторов. Общество джентльменов
в полном значении этого слова. Мы только для того, чтобы Пугачев не пришел зарезать и моих и твоих детей, и чтоб Аракчеев не послал меня
в военное поселение, — мы только для этого беремся
рука с
рукой, с одною целью общего блага и общей безопасности.
Фебуфису было около тридцати лет, когда он сбыл с
рук историю Марчеллы и потом
в течение одного года сделал два безумные поступка: во-первых, он послал дерзкий отказ своему
правительству, которое, по его мнению, недостаточно почтительно приглашало его возвратиться на родину, чтобы принять руководство художественными работами во дворце его государя; а во-вторых, произвел выходку, скандализовавшую целую столицу.
То же самое и революционеры каких бы то ни было партий, если они допускают убийство для достижения своих целей. Сколько бы ни говорили они о том, что, когда власть будет
в их
руках, им не нужно будет употреблять тех средств насилия, которые они употребляют теперь, — поступки их столь же безнравственны и жестоки, как и действия
правительств. И потому точно так же, как и злодейства
правительств, производят такие страшные последствия: озлобления, озверения, развращения людей.
Так же мало объясняется при этом воззрении причина того, что совокупность воль несколько веков остается
в руках правителей и их наследников, а потом вдруг,
в продолжение 50 лет, переносится на Конвент, на Директорию, на Наполеона, на Александра, на Людовика XVIII, опять на Наполеона, на Карла X, на Людовика Филиппа, на республиканское
правительство, на Наполеона III.
Высшее
правительство огромного христианского государства, 19 веков после Христа, ничего не могло придумать более полезного, умного и нравственного для противодействия нарушениям законов, как то, чтобы людей, нарушавших законы, взрослых и иногда старых людей, оголять, валить на пол и бить прутьями по заднице [И почему именно этот глупый, дикий прием причинения боли, а не какой-нибудь другой: колоть иголками плечи или какое-либо другое место тела, сжимать
в тиски
руки или ноги или еще что-нибудь подобное?].